Вот уж не представлял себе, что буду так бесстыдно фи­лонить на съемках супербоевика! Никогда, даже в свои мосфильмовские времена, даже на съемках в Сибири, я не бездельничал столько, сколько здесь, почитывая газе ты, ожидая, пока загримируют звезд, пока будет написана сцена, пока написанное привезут, пока подготовят вновь

300

изобретенную сцену. Здесь бездельничать было гораздо комфортнее, чем в России, у меня был свой трейлер, по сути маленькая квартирка на колесах. Я в нем посиживал в ожидании то приезда Сталлоне, то подвоза только что написанных страниц, то репетиции какого-то трюка. Пе­рерасход в двадцать миллионов по картине объясняется исключительно отсутствием сценария, а из-за этого не­подготовленностью. Продюсер был уверен в силе своей фантазии, а производству нужен еще и расчет.

Мотивы того, что произошло в дальнейшем, как я представляю, таковы. Руководители «Уорнер бразерс» понимали, что аналитики с Уолл-стрит, пристально сле­дящие за делами компании, наверняка заинтересуются, откуда такой перерасход, запросят совет директоров, тот, в свою очередь, потребует отчета: что происходит, почему так затягиваются съемки, так непроизводитель­но работает группа? И тут все факты будут не в пользу Питерса. А значит, у него возможны серьезные ослож­нения в отношениях с банками.

Руководители «Уорнер бразерс» не подозревали, что Питере уже их предал. Они хотели его защитить, им ну­жен был козел отпущения. Козлом был выбран я. Мне предложили уйти. С торжественными лицами они при­шли ко мне в трейлер. Почувствовав момент развязки, я тоже сделал торжественное и постное лицо.

- Извини, Андрей, но так получается, что корабль больше нас. Ты должен уйти. Пойми нас, - сказали они.

- Да, я понимаю, - сказал я, стараясь не выдать своей радости.

- Конечно, мы выполним все, что записано в кон­тракте. Твоя фамилия останется в титрах. Заплатим тебе все, что положено. У нас нет и не будет к тебе никаких претензий. Но так надо.

Надо было, чтобы полетела чья-то голова. Пусть моя, я не возражал. У меня оставались четыре свободных месяца с сохранением всей зарплаты и суточных, я мог ехать куда

301

угодно, делать что угодно. В тот же день я отметил это со­бытие дома в компании друзей, выпив хорошей текилы.

Сталлоне, узнав, что я ухожу, пришел ко мне в трей­лер. Он уже все знал, ему объяснили, что он не должен вмешиваться, что в таком ходе событий заинтересованы самые высокие голливудские инстанции. Он тоже сделал постное серьезное лицо. Мы обнялись.

Спустя ровно две с половиной недели мир кинобиз­неса вздрогнул от обвального известия: «Сони» за пол­тора миллиарда купила «Коламбию», Губер и Питере стали ее президентами. Каждому за президентство было положено пять миллионов годовой зарплаты. Еще двес­ти миллионов они получили за свою компанию, кото­рую тоже продали «Сони». Для «Уорнер бразерс» это был удар ниже пояса: у них был эксклюзивный договор с Губером и Питерсом на «Бэтмена» и пятьдесят других проектов. Проекты, естественно, остались собственнос­тью корпорации, но Губер и Питере уходили. Был суд, «Уорнеры» привлекли их за нарушение контракта. По судебному иску «Сони» заплатила за Губера и Питерса четыреста восемьдесят миллионов неустойки. По Голли­вуду пошла шутка: «Продажа Губера и Питерса япон­цам - наш американский реванш за Пирл-Харбор».