Подведем некоторые итоги. В своей теории театральной игры Станиславский подходит к более общим вопросам, выходящим за рамки только театра как зрелища. Эти вопросы связаны с тем, где проходит граница сцены. И этот вопрос чрезвычайно существен и для кино, и для современного искусства вообще. Больше того, этот вопрос может быть поставлен и как отыскание границ субъективности. Именно пределы "я" мыслит Станиславский, постоянно пытаясь смещать границу сцены от пространства представления (данного нам в конкретных подмостках, свете рампы, отделяющей актера от зрителей, или даже в теле самого актера, в его жестах или, можно продолжить, в некоторых визуальных образах, на которые ориентирована и живопись, и отчасти кино) в сторону переживания. Причем последнее Станиславский в своей системе пытается

Олег Аронсон. Метакино. © Издательство "Ад Маргинем", 2003

80

Янко Слава (Библиотека £огі/Оа) || http://vanko.lib.ru

81

максимально депсихологизировать, то есть лишить "я" права безраздельного владения собственными эмоциями. Именно этот момент, когда актер фактически имеет дело с собственной эмоцией опосредованно, то есть с некоторой психотехникой повторения эмоции через воспоминание, через телесную (мышечную) память, делает систему Станиславского крайне ограниченной в применении: она ориентирована не на подражательную практику, не на наблюдение, не 171

на воспроизведение как представление, а на практику воспоминания, в которой переживание становится оболочкой "я", чем-то внешним, что можно показать напрямую, вне представления. Эта ситуация и есть то, что мы называем здесь "присутствием". Но это вовсе не центрированное присутствие-в-мире, а присутствие-себя-как-другого и в конечном счете для другого. Понимаемое таким образом переживание подводит нас к, может, главной и по-настоящему революционной идее Станиславского: через театр мы (для него прежде всего актеры) соприкасаемся с имманентностью самого существования. Говоря иначе, "сцена" - необходимый элемент нашего повседневного сосуществования с другими людьми, а вовсе не некое место, где начинается театр. Театр с его театральностью но, еще в большей степени, кино с его более завуалированной театральностью, приближают нас к "присутствию", когда многочисленные и обычно незамечаемые случайности каждодневного опыта вдруг становятся ощутимыми. Ощутимыми становятся те силы (общие образы-переживания), которые формируют "я" не в меньшей степени, чем индивидуальные представления.

Примечания

1. Здесь и далее номера страниц указаны по изданию Станиславский КС. Работа актера над собой. М., 1938. Курсив в цитатах принадлежит Станиславскому К.С.

Гипердокумент, или Свидетельство о жизни

Ленин по Александру Сокурову