В своих послевоенных фильмах Одзу занялся исследованием семьи, в которой все задаю1ся вопросом: «Мы столь чужды друг другу — по-

236

237

чему же мы должны жить вместе?» Режиссер дает простой и гениальный ответ: «Потому, что человеку слишком грустно и тоскливо жить одному».

Именно в этот период, начиная с фильма «Поздняя весна» (1949) с Сэцуко Харой в главной роли, Одзу приобретает статус классика, сначала у себя на родине, а затем и за ее пределами.

Ясудзиро, который провел всю жизнь холостяком и не имел детей, искренне и с болью рассказывает о том, как сыновья и дочери уходят из родительского дома, как возникает отчуждение между супругами, как люди теряют свои последние иллюзии, а главное — как общество утрачивает хотя бы видимость единой семьи.

В «Раннем лете» (1951) пожилые родители тщетно пытаются выдать замуж дочь, старую деву, не замечая, что тем самым заставляют ее страдать. Тем же занимается вдовый отец в «Поздней весне» и «Поздней осени» (1960). Одзу констатирует отчуждение, проникшее во все сферы человеческих отношений.

В отличие от исполненных страсти и драматизма работ Мидзогути или Куросавы, персонажи Одзу обычно спокойны, неторопливы и разговаривают с легкой улыбкой. Когда в его фильме «Конец лета» снимался Хисая Морисигэ, актер энергичный, Одзу раздражало, что тот делает все слишком быстро, и после съемки каждой сцены повторял с иронией: «Да, хорошо сыграно, хорошо сыграно. Атеперь дайте, пожалуйста, мистеру Морисигэ наш сценарий».

Одзу выработал свой собственный уникальный кинематографический стиль, для которого характерны статуарность персонажей, фронтальность композиций, широкоугольные и длиннофокусные объекта-: вы, затемнения и наплывы, отсутствие крупных планов. Ясудзиро снимал в ультранизком ракурсе (чтобы воспроизвести точку зрения человека, сидящего на татами).

Шесть последних фильмов Ясудзиро Одзу сняты в красочном цвете, хотя режиссер и стремился, по его словам, «сузить цветовую гамму, приглушить тона». Он развивает собственные традиции довоенного «семейного водевиля» в лентах «Цветы праздника Хиган» (1958), затем возвращается к истокам ранней эксцентрики в «Добром утре!» (1959), вольном римейке картины «Родиться-то я родился...». Однако в названиях последующих работ «Поздняя осень» (1960) и «Осень в семействе Ко-хаягава» (1961) содержится намек на приближающуюся старость.

В Японии Одзу называли «Богом кино», а на Западе долгое время не понимали и не показывали. Так было почти до самой смерти режиссера, которая наступила в день его шестидесятилетия, 12 декабря 1963 года.

Ясудзиро Одзу был похоронен на кладбище у железнодорожной станции Китакамакура. На надгробном камне выбит иероглиф, который можно перевести как «Ничто». Он умер всего лишь через 22 меся-