- Раздевайся! Иди скорей ко мне!

Она села на кровать, посмотрела на меня и как-то вдруг поскучнела.

- Ну что ты?!

- Не хочется раздеваться...

Я понял, что сам все испортил, пытался поправить, но не сумел. Мы хорошо поговорили, потом она встала и по­шла. Замечательное ощущение для мужчины - не получить того, чего ожидаешь в полной уверенности, что получишь. Это была ее нежная пощечина мне за эмоциональную не­чуткость. В принципе настоящую женщину надо всегда со­блазнять, даже любимую, даже знакомую много лет. В жен­щине, даже тогда, когда она очень хочет близости, все рав­но присутствует известное целомудрие, потребность говорить «нет» даже тогда, когда все толкает сказать «да». «Нет! Нет! Нет!», а уже сняла с себя все. Может быть, это генетически заложенная программа самоохранения жиз­ни. В этом есть какая-то специфически женская мораль. Редко когда женщина берет мужчину.

В молодости это женское лицемерие меня раздражало, но позднее стал относиться к этому как к замечательной игре - игре в соблазнение женщины, которую давно уже соблазнил. Если ты просто приказываешь раздеться и она покорно раздевается, теряется эротическое напряжение,

189

придающее остроту отношениям. Женщине хочется, что­бы ее соблазняли, неволили, даже как бы слегка насилова­ли. Женщине надо долго разогреваться. Мужчина быстро распаляется и быстро остывает. Большинству мужчин в сексе нужно разнообразие, женщинам - постоянство, так же как и во всем остальном. Женщина врастает в мужчину, ей не нужны новые сексуальные удовольствия - нужна ста­бильность, привычка к уже знакомому. Две разные психо­логии, две впечатанных в гены программы...

Какой радостью было встретить моего Артемона в Ве­неции! Мы не виделись несколько лет. Я зажегся ожидани­ем замечательного вечера, который проведем вместе. Спра­шиваю:

- Когда встретимся? - уже знаю, нельзя торопить. - Да­вай куда-нибудь пойдем.

- Не могу, - говорит она. - У меня делегация. Слава Богу, для меня уже все делегации кончились, я уже несоветский человек.

- Да ладно! Наплюй на делегацию!

- Нет, нет. Не могу. У нас обед. Давай сделаем так: я буду ждать тебя в своем номере в полдесятого вечера.

Я брожу по Венеции, предоставленный сам себе. На душе -светлая грусть. Какое счастье было протирать здесь подо­швы на танцевальной веранде с Тарковским, ломиться но­чью к нему в дверь, ревновать к его славе, спать, завернув­шись в простыню, на пляже. Какое счастье было приехать сюда с любимой нежной женой Наташей Аринбасаровой. Все было полно радужных надежд. А сейчас - что впереди?

Сел наречной трамвайчик. Еду один. Чудесно пахнет гни­лой водой. Сошел на какой-то пристани, в воде болтаются гондолы, вблизи - маленькое кафе. Зашел, взял бутылку вина. Легко пьется белое игристое вино. Как вода. Заказал вторую - стало хорошо. Когда впереди любовное свидание, предвкушение его дает восхитительный заряд. Знаешь, что день не пропадет даром. С этим ощущением, помноженным на две бутылки вина, я вернулся в гостиницу, посидел не-