Как незаметно бежит время! Спохватываясь, замеча­ешь, что уже пришло новое кинематографическое поко­ление. Что удивляться? Это естественно. Так и должно быть. А я, как ни странно, все еще считаю себя начинаю­щим. Ну, может, уже не совсем начинающим, но все еще

363

подающим надежды. Может, это оттого, что не снял сво­ей лучшей картины? Но все еще подаю надежды - себе, не другим. Очень много сил невостребовано в жизни.

Много сейчас режиссеров, которые не снимают — хорошие, плохие, талантливые, не очень талантливые - все невостребованы. Стать нужным сложнее, чем снять кино. Особенно в той среде, в которой мы оказались, - в как бы капиталистической. Раньше все шло вроде бы само. Нашел сценарий - будешь снимать, нет проблем. Сейчас надо доказать, что ты нужен. Попробуй докажи! Надо уметь делать из себя товар.

В России, хотим мы того или нет, вряд ли можно быть свободным художником. Хочешь быть в порядке - дру­жи с властями. Не важно какими: монархическими, ком­мунистическими, демократическими. Дружишь с царем -ты на коне, не дружишь — пеняй на себя. Впрочем, это не только в России - в других странах все то же самое, хоть, может быть, и не так явно. У нас же наметанный глаз мгновенно и без ошибки выделяет прирученных худож­ников. Они, как зубры в Беловежской пуще, протоптали дорожки к специально для них заготовленным кормуш­кам. Их приглашают в Кремль на праздничные обеды. Посмотришь хронику в телевизоре, фотографии в газе­тах: кто-то что-то шепчет на ухо Лужкову, кто-то маячит вблизи Ельцина. Даже фамилии называть не надо - они у всех на слуху. Но ничего тут не поделаешь: это Россия. Надо иметь свою руку при начальнике. Да и начальнику лестно иметь при себе художника.

Я перечитал эти написанные всего несколько месяцев назад строки и подивился тому, как быстро устаревают наши прежние представления. Мы все еще не можем вы­травить в себе остатки былого интеллигентского подхода: мол, только те хорошие художники, которые с началь­ством не дружат, а которые дружат - те нехорошие. Это точка зрения очень партийная, хотя тех, кто ее высказыва­ет (и меня, когда я ее придерживался), слово «партий-

364

ность» всегда приводило в ужас. Бывают великие худож­ники, которые в чести у начальства (достаточно вспом­нить Веласкеса и Тициана или хотя бы Галину Уланову), и бывают жуткие художники, при том что у начальства они не в чести. Партийный признак оппозиции к власть иму­щим никогда не является мерилом истинности искусства.

А что истинно? Кто может ответить в мире, где ни у кого нет монополии на истину? Итак, готовьтесь: насту­пает эпоха самозванства. Уже наступила.

СТРАХ БОЖИЙ ИЛИ СТРАХ КЕСАРЕВ?

Одно из капитальных заблуждений, от которого не без труда избавляются сегодня социологи, - это то, что дос­таточно разрушить плохую систему (не важно, плохую систему капитализма или плохую систему социализма), чтобы жить на земле стало лучше. Разрушили капитали­стическую систему, лучше стало или хуже? Разрушили социалистическую - опять же, стало ли лучше? Уж точ­но, не менее страшно, чем было.