Очень часто приходится слышать о свободе русского человека. Да, русские действительно чрезвычайно сво­бодны внутренне, и не удивительно, что компенсацией этому является отсутствие свободы внешней. Свобод­ное общество они создать не в состоянии (или пока не в состоянии), и именно из-за неумения себя регламенти­ровать. Каждый хочет быть свободен сам - всем стать свободными при этом заведомо нереально.

Святые люди - это, наверное, не те, кто лишен чув­ственных, плотских страстей, но те, кто способен подав­лять их в себе. Потому средние века знали намного больше святых, чем нынешние. Не та ли сила, которая необходима для победы над плотским, животным, и де­лает человека святым?

Иногда я думаю: можно ли быть святым в сегодняш­ней Швеции? Чувства людей абсолютно контролируе­мы, животного в человеке почти не осталось. Может ли свободное общество породить святого? Не верю в это. Истинная религия там, где общество несвободно. Где человек должен давить в себе зверя. Если бы у него этой

347

необходимости не было, если бы он умел контролиро­вать и самоограничивать себя, он давно бы уже это сво­бодное общество создал.

Там, где человек поставлен перед необходимостью за­давить в себе зверя, там и дух прорастает в чувстве. По­этому в Европе истинная религия была до реформации, в средневековье. Сегодня истинная религия в России, в Латинской Америке - где еще не погасли эмоции, где отношения людей чувственны, плоть непокорна, где есть, что подавлять...

Наверное, потому же и искусство в России такое стра­стное, чувственное, полное возрожденческого накала страстей - в Европе такого эмоционального градуса дав­но уже нет.

Увы, жизнь - вещь очень несправедливая. По многим поводам возникают знаки вопроса. Да, для меня моя культурная среда, русская среда, осталась основной, единственной: в русской церкви я себя чувствую дома, в отличие от церкви протестантской или католической, от мечети или пагоды. И все же, все же...

Вертикальность отношений человека и Бога, по сути, означает ощущение человеком своей ничтожности, раб­ского подчинения высшей воле. Чехов видел смысл чело­веческой жизни в выдавливании по капле из себя раба. Не эта ли абсолютная вертикаль «человек - власть» и есть законченное выражение рабства? Если так, то важней­шим шагом на пути освобождения человека от своего рабства есть преодоление абсолюта вертикали «человек -Бог». Наберемся мужества признать, что русское рабство неотделимо от православия. Так, во всяком случае, я ду­маю. Так же как и рабство мусульманское - от ислама.

Возьмем наместников Бога. Кто стоит между Богом и человеком? Церковь, правительство. Они есть власть. Недаром в России нынешней государство и церковь сомкнулись в объятиях...

Россия - страна православная, этим определен и ха-