312

Взяв меня за плечи, он посмотрел мне в глаза, как крестный отец.

- Знаешь, - сказал он, глядя мне в глаза. - Очень мало людей, с которыми я могу разговаривать. Сегодня я по­чувствовал, что нашел настоящего друга.

Это было настолько неожиданно, что я готов был упасть перед ним и целовать его ноги. Это был есте­ственный порыв: меня потрясли и весь шестичасовой разговор, и эта последняя фраза. Он написал мне свой телефон. До сих пор храню этот автограф.

Через два дня я позвонил. Услышал голос в автоот­ветчике. Сам Марлон больше мне не звонил. Ни разу. А я в Лос-Анджелесе был еще год.

Я многое понял. Точно так же, как тогда, после первого нашего, начавшегося под столом знакомства, он меня от­шил в ресторане, так и сейчас, посмотрев мне в глаза, тут же преспокойно забыл. Я для него больше не существовал.

Прошло без малого пять лет. Я приехал в Голливуд и на всякий случай ему позвонил. Просто так. И вдруг звонок:

- Кастелянец, сукин сын! Ты где?

Снова въезжаю в те же ворота. Снова встречает меня Марлон. Снова мы проходим через те же комнаты, те же стеклянные двери, мимо тех же двух огромных могучих лоснящихся императорских собак, очень похожих на хозяина, таких же толстых, так же внимательно на меня смотрящих.

Мы прошли к тому же камину, сели на те же продав­ленные диваны, нам принесли воды, те же орешки. На этот раз я знал, что будет обед.

Накануне он спросил:

- Ты что ешь?

- Все, кроме мяса.

- Я ем странные вещи. Одни овощи, орешки. Мы сели, стали разговаривать. Он выходил, приходил. Вроде все как прежде. Вроде в доме ничего не изменилось.

313

Нет, изменилось очень многое. Был процесс над его сыном. Два месяца назад его дочь покончила с собой. Шайенн.

Разговор начался издалека и о разных вещах. Еще когда мы говорили по телефону, он спросил:

- Ты что здесь делаешь? Что с этим твоим чудным сценарием?

- Каким?

- Ну этим. Который ты хотел снимать во Вьетнаме.

- Я готовлю его.

- Когда будешь снимать?

- Еще не знаю.

- Между прочим, у меня есть идея фильма, который ты можешь снять.

«Ну! - подумал я. - Марлон предлагает картину!»

Так что, идя к нему, я уже знал: будем говорить о кар­тине.

...Марлон ушел провожать кого-то, потом вернулся. Протянул мне маленький цветок на сухой веточке.

- Понюхай!

У цветка был очень терпкий запах.

- Вот так пахнет на Таити.

Брандо - владелец одного из таитянских островов, а это был один из таитянских цветков, которые он разво­дил у себя здесь, в Лос-Анджелесе.

Одна собака улеглась у его ног, другая - рядом с ним на диване, легла почти прямо на него - две огромные ленивые собаки.

Стали говорит о жизни, о делах. Опять он сказал, что Америка идет мимо, американцы не поняли своего ис­торического пути. У них нет культуры, нет традиции. Мы заговорили об этой цивилизации, о телевидении, о масс-медиа.