329

Женщинам я говорю комплименты только тогда, когда мне этого хочется. Тем более когда момент близости уже в прошлом. Я сказал Ей, что такого ощущения кожи не ис­пытывал в жизни. Она восприняла это как дежурные сло­ва. Убежала. Через день я должен был уезжать.

На следующий день - я уже искал Ее... Сказал:

- Я уезжаю в Турцию. Хочешь, поедем со мной. Она посмеялась. Через полтора часа мы встретились сно­ва, я протянул Ей билет, сказал:

- Это на завтра. Можешь лететь, можешь не лететь. Как захочется. Решай сама. Думай.

Она посидела минуту, глядя в пространство своими рас­косыми глазами, и кивнула головой. На следующий день в семь утра мы летели в Турцию.

С тех пор мы не расставались.

Правда, Она уехала к себе домой. Но меня уже несло. На следующей неделе я предложил Ей бросить театр и ехать ко мне в Лондон. Ей показалось это шуткой. Она была уве­рена, что мы расстанемся и больше уже никогда не уви­димся. Случилось иначе. Когда Она вернулась к себе, я по­звонил Ей и сказал, что Она может приехать в Лондон, школа для Нее уже готова. Она не ожидала этого.

- У меня же премьера, - сказала Она. - Я играю главную роль.

- К черту главную роль, - сказал я.

Она ушла из театра. Премьеру отложили. Она приехала ко мне в Лондон...

А может, Она приехала ко мне в Америку? Или в Париж? Она ведь собирательный образ...

Я вообще боюсь себя связывать. Боюсь накладывать на себя обязательства. Как правило, заранее предупреждаю, что ничего длительного у нас быть не может. Я стар. Я же­нат. Я люблю другую. Зачем обманывать женщину лож­ными надеждами, внушать ей мнимую перспективу? Так было и на этот раз. У Нее не было ни надежд, ни перспек­тивы. Меня мучила мысль о детях, которых я оставляю,

330

маленькие дочери представлялись мне сиротами, плачущи­ми на мокрой мостовой. Сердце сжималось от боли.

Спустя три месяца мы шли по Парижу. Я говорил о том, что меня гложет вина перед дочерьми, чувство отцовского долга. Повисло напряжение. Я понимал, что делаю Ей боль­но. Она вдруг вздохнула и улыбнулась:

- Я, наверное, Маша из «Трех сестер». Я люблю тебя вме­сте с твоей женой и твоими детьми.

Как счастлив я был с Ней в этот день...

Шли съемки, я был очень занят... Она все это время была в безвоздушном пространстве. Несколько раз пыталась уехать -я Ее не отпускал. Она поступила на курсы, учила английский, через полгода уже говорила. У нас были замечательные чув­ственные мгновенья. Но я-то уже знал, что влюблен в эту женщину. А Она этого не знала. Я познакомил Ее со своим сыном, познакомил со своим папой - Ей трудно было понять, что я не стал бы знакомить ни с сыном, ни с отцом женщину, с которой у меня просто случайная связь.

Когда чувствуешь себя завоевателем, способным одари­вать, наполняешься огромной энергией. Ко львам это осо­бенно относится. Но я был в работе, у меня было без счета дел. Я чувствовал себя завоевателем, чувствовал себя даю­щим - все было как будто просто. У Нее достаточно легкий характер, я даже удивлялся. Она не обижалась ни на мои глу­пости, ни на мои грубости. Просто смеялась в ответ. «Боже мой! - думал я. - Какая легкая женщина! Вот счастье!»