Вскоре я уехал. С тех пор почти семнадцать лет ее не ви­дел, разве что, изредка, мельком, случайно. И тут такой ошарашивающий звонок.

Я позвонил ей.

- Ира, мне сказали, что у тебя от меня дочь. Пауза.

- Ну зачем об этом говорить?

- Погоди, погоди... Что значит зачем?

- Ну какая разница.

- Я же должен знать.

- Ну давай увидимся.

Честно говоря, известие меня шибануло.

Мы пошли в ресторан. Выпили водки.

- Да, - сказала она, - у меня от тебя дочь.

Она рассказала, что очень меня любила, решила оставить ребенка, никому не говорила, от кого он. Жить ей было негде, ее пустил к себе какой-то пожилой господин (мне замерещился этакий персонаж в духе набоковского Гумберта Гумберта). Она жила у него, растила живот. Ребенок родился очень больной, с гепатитом, врачи практически приговорили его к смерти. Сказали Ире:

303

- У нас есть несколько детей, оставленных матерями. Возьмите кого-нибудь из них. Ваша девочка не выживет.

Интересный тон разговора с матерью новорожденного...

Ира от предложения отказалась. Семь месяцев просиде­ла в больнице, с ребенком под колпаком. Выходила Дашу.

Потом у Иры появился мужчина. Когда Даше было два года, этот мужчина стал ее отцом. Кто отец настоящий, девочка не знала. Ира дала ей свою фамилию - Бразговка, отчество по своему отцу. Потом она родила еще раз, опять девочку - Сашу. Девочки росли вместе.

Папа довольно скоро ушел. Потом Даша стала замечать, что папа возит младшей сестре замечательные подарки, а ей - конфеты. Вроде как отделывается. Не могла понять, почему так. Спросила маму. Мама ничего не могла отве­тить.

Потом мама неожиданно заметила, что дочка усиленно изучает творчество режиссера Кончаловского.

Именно в тот момент, когда я писал эти строки, позво­нили в дверь, пришла Даша (к тому времени мы уже пол­года как были знакомы). Я включил магнитофон и записал продолжение истории с ее слов. Вот эта запись:

- Даша, скажи, кто тебе сказал, что я твой папа?

- Мама.

- Когда? Сколько лет тебе было?

- Шестнадцать с половиной.

- Почему она тебе это сказала?

- Получилось так. Мама вдруг пошла в какой-то ресто­ран, с каким-то другом. У нас никогда не было никаких тайн - ни у нас с Сашей от мамы, ни у нее от нас. «А кто такой этот друг? Это хороший друг?» - спрашиваю я. «Это старый друг» - равнодушным голосом говорит мама. Вдруг у мамы появляются какие-то деньги, чтобы отдать меня на курсы английского языка, мама спрашивает: «Ты, на­верное, хочешь заниматься вокалом?» Я понимаю, что есть какой-то человек, который заботится обо мне, и ясно, что он имеет какое-то ко мне отношение.

304

- Мне мама сказала, что ты стала изучать мои картины. Когда это было?

- Лет в пятнадцать.

- А почему ты изучала мои картины?

- Кто его знает! Мне они нравились.

- Неправда!

- Мне никто ничего не говорил.