Мне доводилось сталкиваться в жизни с людьми, ко­торые меня или близких мне людей предавали. Не могу сказать, что я после этого мог с ними сохранять какие-либо отношения, но почему-то что-то во мне всегда за­ставляло стараться понять мотивы, почему они так по­ступили. Самый страшный ужас, который я могу себе представить, самое тяжкое испытание - это необходи­мость выбора между своей жизнью и жизнью кого-то из близких мне людей.

Я покрываюсь липким потом, когда думаю о подобной необходимости. Пожертвовать собой можно инстинк­тивно. Смог бы я это сделать сознательно? Где-то у той последней черты, где возникает человек как существо, способное на самопожертвование, там прекращается ве­ликий инстинкт самосохранения и начинается чудо. Если не сумасшествие. Часто ли мы заглядываем в те самые бездны своей души и совести? В те темноты, где живет та самая тварь дрожащая. Страшно туда заглянуть! Многие ли из нас окажутся способными на величие духа, когда пистолет приставлен к виску? Повезло, что мне не выпа­дало проверить это на деле. Узнать, каков я на самом деле. Повезло тому, кто может тешить себя иллюзией о своей моральной цельности.

Легко быть неплохим человеком в нормальных обсто­ятельствах. А когда все вдруг сдвигается со своих опор? Достаточно посмотреть, что сегодня происходит в Рос­сии, хотя бы по части отношения к религии. Те, кто вче-

367

ра клялся в своем атеизме, сейчас в церквах. Отстаивают службы, бьют поклоны. Смотришь на эти лица, дума­ешь: что они сейчас чувствуют, что испытывают? Я ува­жаю Горбачева - ни разу не видел его в церкви.

Конечно, не исключено, что кто-то в прежние време­на скрывал свои религиозные убеждения и вот теперь-то дожил до возможности следовать им открыто. Но та страсть и старание, с которыми иные из нынешних официальных фигур исполняют религиозные обряды (не зная, не умея толком их исполнять), наводит меня на грустную мысль, что от язычества мы не избавились. Раньше в социалистические праздники заворачивали все дома в красные тряпки, теперь крестом и кадилом святим все подряд - биржи, банки, казино, автомаши­ны. А между прочим, вплотную уже конец тысячелетия. Смеяться над этим не стоит, задуматься - самое время.

XXI век, к которому мы приближаемся, будет отнюдь не лучезарным, как казалось некогда. На самом деле - мы уже живем в XXI веке. Мы не даем себе в этом отче­та. А он уже наступил со всеми его замечательными и ужасными семенами, которые были заложены в веке XX. Только теперь они проросли уже совсем другими рост­ками. Начало нового века видно уже в тех войнах и кон­фликтах, которые сейчас на планете, - расовых, племен­ных, религиозных, конфликтах между бедными и бога­тыми. Югославия, Гаити, Албания, Чечня, Нагорный Карабах, Сомали - тут и там начинающаяся резня требу­ет вмешательства извне. Чаще всего это «голубые кас­ки», реже - дипломатические посредники, но прослежи­вается некая закономерность. Угроза ядерной войны от­пала - мир уже не делится на две противостоящие системы, да и ясно уже, что при накопленном арсенале боеголовок такая война приведет лишь к «ядерной зиме», то есть гибели всей планеты. Не исключено, ко­нечно, что какой-то взбесившийся тиран заимеет ядер­ную бомбу и взорвет ее, может, даже и над нами с вами,