305

титься, а потому, не дожидаясь банкротства, их уволили -уволили, правда, как принято говорить в Голливуде, с ог­ромными золотыми парашютами То есть им выплачена неустойка в Бог знает сколько десятков миллионов, лишь бы самолет летел дальше без них. Предусмотрительность американских контрактов вообще не может не восхи­щать. У Арманда Хаммера был контракт с его же фир­мой, по которому он имел «золотой гроб», то есть в слу­чае своей смерти он (естественно, не он, а семья) получал десять миллионов долларов.

Сейчас «Коламбию» контролирует японский предста­витель.

Питере - это часть голливудского мифа, такая же не­пременная, как секс, скандальная хроника. Недавно в Голливуде дали три года тюрьмы одной мадам, содержав­шей публичный дом. В ее черной книжечке значились имена очень знаменитых клиентов - она все грозилась опубликовать список. Шок был полный. Ничего не поде­лаешь - и это часть Голливуда, «тинселтауна», города бле­сток, фабрики грез. И мне здесь выпало прожить отрезок времени, больше похожий на сон, чем на реальность.

БРАНДО

- Кастелянец, сукин сын! Ты где?..

Вернувшись домой, я включил автоответчик и услы­шал вот это. Конечно же, этот голос нельзя было не уз­нать. Марлон Брандо. Дня за два до этого я позвонил ему и оставил сообщение, что я снова в Лос-Анджелесе.

- ...Ну давай, созвонимся с тобой. Хочу тебя видеть.

Не ждал, что он мне позвонит. Брандо - человек не­предсказуемый, живет, как дикий кот, по своим непред­сказуемым кошачьим законам. Как можно предсказать поведение рыси, тигра, пантеры? Брандо таков же.

Я тут же отзвонил ему.

306

- Это Кончаловский.

- Кто?

- Кончаловский.

- Кастелянец.

- Нет, Кончаловский.

- Андрей Кастелянец.

Я понял, что бессмысленно переубеждать его в чем-либо.

- Да-да, Кастелянец. Вы звонили мне.

- Давайте встретимся.

Мы договорились, и вскоре вечером я поехал по уже знакомому адресу на Малхолланд-драйв, Беверли-Хиллс, к воротам, отмеченным на «стармэп», карте Лос-Анджелеса для «фанов», «сыров» да и просто туристов, желающих знать адреса своих кумиров. Адрес был мне знаком, пото­му что за этими воротами я уже однажды жил. За ними — дома сразу двух великих американских артистов - Марлона Брандо и Джека Николсона. У них как бы один общий большой участок. Доверенное лицо Джека Николсона и его экономка гречанка Елена Калейнотис была моя хоро­шая знакомая. У нас ее видели в показанном на одном из давних московских кинофестивалей фильме «Пять легких пьес», где, судя по всему, она и познакомилась с Джеком. Там она играла женщину с ребенком, которую герой Ни­колсона подбирает по дороге; они вместе едут на Аляску. Женщина совершенно помешана на экологии, ей кажется, что всюду загаженный воздух, — она хочет жить на Аляске.

В 1982 году я по просьбе Джона Войта переделывал ее сценарий. Как-то мы с Еленой сидели, обсуждая поправ­ки, и вдруг услышали: где-то мяукает кошка. Котов у нее не было. Заглянули на кухню — никого нет. Вернулись в комнату - опять мяуканье. Снова пошли искать кошку. Я присел, заглянул под стол... и обалдел. Под столом си­дел Марлон Брандо.