Игра в необычных условиях папского дворца ставила новые задачи. «Нам нужно было изменить театральную архитектуру не только самого зала, но и сцены, — писал Вилар. — В театре, пришедшем к нам от итальянцев, пространство сцены всегда оставалось замкнутым, К нему нужно было приспосабливаться. В Авиньоне нужно было изобрести новую сцену».

И Вилар ее изобрел. Это была большая площадка, глубоко выдававшаяся вперед в зрительный амфитеатр. В глубине планшета сцены находился второй, более узкий подиум, к которому вели с обеих сторон два ступенчатых схода. На этой огромной сцене не было никаких декораций. Все внимание было перенесено на актеров.

В 1951 году Вилар возобновляет в Авиньоне «Сида» и «Принца Фридриха Гомбургского» Клейста с Жераром Филипом в заглавных ролях.

Роль Родриго давалась Жерару с трудом. Наконец Вилар сказал: «По-моему, мы принимаем «Сида» слишком всерьез. Ведь это трагикомедия, «эспаньолада». Попробуй сыграть легко, непринужденно, иди от движения танцора фламенко». Жерар мгновенно нашел настроение Родриго — ожили его кипение молодости, лукавое сознание собственной неотразимости, почти мальчишеская запальчивость, чуть оттененная иронией.

Вилар писал художнику «Сида» Леону Гишиа, который не смог быть на премьере: «Ты просто можешь повеситься, старина. Какую мы одержали победу, а ты ее проворонил. Жерар играл ослепительно... Он создал такого Родриго, что меня бросало в дрожь. Он показал себя настоящим человеком, таким, каких любят, каким ты и я стараемся быть изо всех сил».

Луи Арагон назвал «Сида» лучшим спектаклем, который он когда-либо видел.

Успех авиньонской «Недели драматического искусства» привел к тому, что Вилару предложили возглавить театр в Париже, во Дворце Шайо на 2300 зрителей.

В августе 1951 года он подписывает трехлетний контракт на руководство театром. В его труппу почти сразу же пришли Жерар Филип и Мария Казарес, Даниэль Сораио, Кристиан Минаццоли и дебютанты, которым еще только предстояло стать звездами в театре и кинематографе; среди них Жанна Моро и Филипп Нуаре. Доверенный ему государственный театр Вилар назвал Национальным Народным (ТНП).

Театр Вилара, «повернувшийся лицом к ведущему актеру современности — народу», стал лучшим театром страны, «самым большим событием послевоенной театральной жизни», — писала одна из французских газет. Этот театр приобрел последователей во многих странах мира.

Жан Вилар выступил против «прозаизма бульваров» и «абстракций авангарда»; он решил «бороться... за театр... который был бы доступен всем, согласно мудрой и основополагающей формуле Станиславского». Вилар утвердил на громадной сцене Дворца Шайо невиданный дотоле сценический стиль — простой и величественный, эстетически совершенный и широко доступный, гармонический и рассчитанный на восприятие народной аудиторией.