Один из таких женских призраков поселяется в доме, притворяясь русской беженкой, ни слова не говорящей по-испански. В роли женщины-призрака — Кармен Маура. Муза и звезда ранних фильмов Альмодовара снялась у него после долгого перерыва и серьезной ссоры. Когда они вместе начинали четверть века назад, оба были опьянены эйфорией свободы без берегов, сегодня их объединило другое: вера в жизнь и сопротивление смерти.

Раз женщины в центре, мужчины остаются где-то далеко на периферии. Альмодовар не был бы собой, если бы в фильме не нашлось места убийству, инцесту, язвительной критике ТВ и страшной семейной тайне, однако при всем при том это наименее замороченный, а скорее даже напротив — самый ясный и простой фильм режиссера. Пенелопа Крус сыграла в нем свою лучшую роль. Для этого ей пришлось нарастить некоторые пикантные части тела, ведь она должна была выглядеть более народной — в духе Софии Лорен или другой звезды итальянского неореализма Анны Маньяни. Недаром в картине цитируется «Самая красивая» Лукино Висконти, где Маньяни, в свою очередь, сыграла свою лучшую роль.

30

-Возвращение-

Сценарий «Возвращения» был написан давно, и совсем юная Крус должна была сыграть роль дочери главной героини Раймунды. Но проект осуществился только семь лет спустя, для дочери-тинейджера Пенелопа слишком повзрослела — и ее утвердили на роль самой Раймунды. А Кармен Маура сыграла ее мать, для следующего поколения женщин этой семьи — уже бабушку. Именно с образом загадочной бабушки связана главная сюжетная тайна, которую предстоит раскрыть героиням фильма. Она увлекла и жюри Каннского фестиваля, которое присудило «Возвращению» приз за сценарий, а блистательных актрис во главе с Маурой и Крус наградило всем коллективом, не в силах выбрать лучшую.

Осталось объяснить, почему — «Возвращение». Прежде всего — так называется танго Луиса Гарделя, которое не только звучит в картине, но и определяет ее жанр. Ведь это не комедия и не мелодрама: это танец любви, жизни и смерти, которые сплелись неразрывно, как тела танцоров. А для Альмодовара это также возвращение в ту допотопную эпоху национальной и личной истории, когда не было ни свободы, ни постмодернизма, а был патриархальный и цельный женский мир.

«МЕНЯ ВСЕГДА ВДОХНОВЛЯЛИ ЖЕНЩИНЫ»

Альмодовар больше не одевается как павлин. Передо мной — грустный, грузный человек в черной майке и с седой шевелюрой. Преображается он только на сцене, а в жизни в нем трудно узнать

вчерашнего короля эпатажа.

— Вас называют средиземноморским Фассбиндером...

— С ним меня сравнили итальянские критики, открывшие мои фильмы в 83 году, когда Фассбиндер только что умер. Это сравнение преследует меня всю жизнь. В моих фильмах больше юмора, мы все же принадлежим разным культурам. Но все равно у нас много общего: я тоже люблю кокаин, даже больше, чем Фассбиндер, хотя не столь необуздан в сексе.