Стремление утвердить собственный творческий стиль достаточно явно обнаружилось уже в первой большой работе Ш., фильме "Не-примирившиеся" (1965), снятом по роману Г. Белля "Бильярд в половине десятого". Однако славу реформатора языка кино принесла ему "Хроника Анны-Магдалены Бах" (1967), посвященная жизни и творчеству знаменитого немецкого композитора. Из фильма, аскетически ясного, как и сама баховская музыка, устранено все, что могло стать намеком на интригу. Ш. вынес за пределы фильма все драматические моменты, способные помешать концентрации внимания на звучащей музыке. Отсюда неторопливое развитие действия. Длинные планы баховского оркестра, четко структурированное пространство кадра, пристальное внимание к предметам, некогда окружавшим композитора. Режиссер не скрывал своего намерения создать фильм, подчиняющийся совсем иным законам, чем того требует, скажем, поэтика голливудского биографического фильма. Эстетически холодный, суровый и

* 192*

режиссерская энциклопедия. кино европы

шулик мартин

аскетичный фильм Ш. может быть назван классическим образцом отрицания традиций, с течением времени сложившихся в кинематографе.

Еще ярче эта установка проявилась в его экранизации пьесы Корне-ля "Отон" (1969), вызвавшей громкую полемику в кинопрессе начала 70-х гг. Верный своей позиции отрицателя "традиционного буржуазного киноязыка", Ш. нарочито и намеренно не использовал драматические возможности, заложенные в трагедии. Радикальный формализм режиссера показал себя отнюдь не с лучшей стороны. Приверженность Ш. "деконструкции" привела к разрушению самой идеи трагедии Кор-неля. Несравненно более удачной оказалась экранизация оперы Шенберга "Моисей и Аарон" (1974). Этот фильм прослеживал сложную диалектику взаимоотношений народных масс и их вождей в один из критических моментов становления новой религии. Он демифологизировал библейскую историю, раскрывая с помощью элементарных природных сил — воды, света и воздуха — пантеистичность мировосприятия древнего человека и заражая зрителя чувством необыкновенной открытости и дружественности изображенной в фильме природы. Природа впервые вошла в творчество Ш., вошла не как фон, а как реальное действующее лицо духовной истории человечества. И этим в немалой степени объяснялась особая документальная достоверность фильма.

продолжал снимать фильмы и в 80-е, и в 90-е гг. ("Слишком рано, слишком поздно", "Классовые отношения", "Смерть Эмпедокла", "Черныйгрех", "ПольСезанн", "Антигона"). Однако они уже не вызывали того интереса, какой выпал на долю этого художника в 70-е гг., эпоху повального увлечения идеями леворадикальных кинотеорий.

Судьба Ш. — судьба многих левых художников, честных, бескомпромиссных, стремящихся идти в искусстве своим собственным путем. И каким экстравагантным бы ни казался его подход к кино, он оказал свое влияние на практику европейского кинематографа. В частности, один из самых популярных и плодовитых режиссеров немецкого кино 70—80-х. Р.В. Фассбиндер называл Штрауба одним из своих учителей.