В книге Кундеры нет ни единого шанса для лирика. Это, скорее, материал для социопатолога или экзистенциалистских фильмов Эваль-да Шорма. Впрочем, как бы подчеркивая именно это качество психологической драмы, разворачивающейся на экране, И. приглашает знаменитого режиссера участвовать в картине. Высокий, совершенно седой, с невыразимо страдальческим взглядом больших светлых глаз, напоминающий бергмановского актера Макса фон Сюдова, Эвальд Шорм часто снимался по просьбе друзей в их картинах. Магия его личности, закалившейся в противостоянии Системе, была столь сильна, что ему ничего не надо было играть. Достаточно было его присутствия, чтобы фильм приобрел еще одно измерение. Именно кнему как к товарищу по несчастью приходит главный герой фильма Людвик Ягн, бывший студент университета. В далекие 50-е он послал своей девушке открытку с легкомысленным ерническим посланием: "Оптимизм — опиум для народа. От здорового духа несет тупостью. Да здравствует Троцкий!". Верная партийной дисциплине и лозунгу "Кто не с нами, тот против нас", законопослушная подружка отнесла открытку в партком, после чего Ягна исключили из партии, изгнали из университета и послали в штрафной "Черный батальон" простым солдатом. Когда наступили новые времена, Ягна реабилитировали. С тех пор он живет как бы в двух временных измерениях, волоча за собой непомерно тяжелый груз собственного прошлого. Потому что, реабилитировав человека, невозможно стереть все, что накопилось в его душе за годы несправедливого наказания. Прошлое навсегда пометило Ягна стигматами мрачного юмора и самоиронии.

Случайно встретив жену своего бывшего товарища, который больше всех стремился уничтожить его политически, он решает свести счеты с прошлым и отомстить палачу, соблазнив его верную в горе и в радости подругу. Совершив задуманное, Ягн узнает, что, на самом деле, не только не отомстил смертельному врагу, но, наоборот, помог, потому что тот давно обзавелся молодой любовницей и подумывает о разводе. А в жене палача его флирт пробуждает искру надежды на любовь или хотя бы ее иллюзию. Раздоса-

режиссерская энциклопедия. кино европы

иреш яромил

дованный Ягн срывает свою злость на ней. Мучительная сцена унизительной для женщины дуэли мщения относится к одной из самых жестоких в этой жесткой, не чурающейся натуралистических деталей ленте. Даже эпизод на дворе казармы, где один из солдат штрафного батальона в каком-то мистическом исступлении позволяет загнать себя до смерти старшине-садисту, чтобы доказать свою верность партии, производит менее тягостное впечатление.

Авторы не создают из истории Ягна жестокую драму. Они смотрят на нее глазами одного из сотен тысяч тех, кто остался на обочине истории и продолжает платить по своим счетам Системе за свои проигрыши, в то время как их наглые, не обремененные моральными устоями друзья-предатели продолжают делать за их счет свои политические карьеры, даже не вспоминая о совершенных преступлениях.