Неофициальный сайт Екатерины Масловской



















Предыдущая Следующая

266

Отношение к евреям - это для меня оселок, на котором проверяется нравственное, христианское начало. Христи­анин не может быть антисемитом. Во всяком случае, в том понимании христианского начала, которое мне близко.

Задумывая фильм о киномеханике Сталина, я поначалу никак не связывал его с еврейской темой. Идея сделать Катю, дочь арестованного соседа героя, еврейкой принад­лежала моему соавтору Анатолию Усову. Как я сам до это­го не додумался! Ведь это же замечательно! Сразу сцементировался разнородный комплекс моральных проблем, сопутствующих русскому человеку.

Русский человек - не злобствующий антисемит. Злоба не свойство его характера. Может быть, только в советские годы так стало. Самая страшная порода, какая есть, это посадские, мещане, люмпены, «Дикари с букварем», как их называет писатель Горенштейн. Из этих посадских и вер­буется черная сотня. Лучше уж дикарь без букваря. В де­ревне черную сотню не найдешь. В деревенском разговоре можно услышать: «Клавка-то, в город уехала! У евреев жи­вет!» Это значит: хорошо устроилась. Причем говорится без злобы, без осуждения - только с завистью. Потому что крестьяне - христиане. Люди без букваря. Без городской полуцивилизации. Но с устоявшейся русской, крестьянской культурой.

Не скажу, что задался целью как-то специально выска­заться на экране по этому поводу. Все вызрело само собой. Без этого мы не смогли бы так полно проследить эволю­цию нашего героя -человека, испытывающего определен­ный комплекс вины за разные, не им совершенные, не по его вине случившиеся проступки и события в недрах его нации. Нравственное пробуждение героя и происходит тогда, когда он начинает испытывать чувство вины...

Российские евреи - своеобразная порода. Советская си­стема оставила на них свою несмываемую печать. Это не просто евреи, это «юдо советикус». Даже эмигрировав, они не в состоянии привыкнуть к капитализму. Они всю жизнь

267

прожили в условиях особой обласканности, защищеннос­ти какими-то связями, знакомствами, ходами к нужным людям. Им тяжко жить там, где привычные для них меха­низмы уже не нужны, где надо работать - тяжело работать. Не случайность очереди у советского консульства в Изра­иле: многие захотели вернуться обратно. Они уехали из СССР, потому что ощущали себя в стране чужими. Они захотели вернуться, потому что теперь они чужие здесь. Они уже так связаны со славянским менталитетом, что в ином окружении им неуютно.

Та замечательная идишистская культура, которую они создали в свое время, культура, давшая Тевье-молочника, особый неповторимый стиль юмора, могла родиться толь­ко в среде евреев России, Украины, Белоруссии. И юмор, и образ жизни, и безудержность в питье водки - все это черты евреев, выросших именно в восточнославянской диаспоре. В этих местечках и гетто родились Шолом-Алейхем, Шагал, Михоэлс. Своим появлением эти гении во многом, увы, обя­заны российскому антисемитизму, повторю, антисемитиз­му сравнительно мягкому. Наложил, естественно, свой от­печаток и образ жизни - достаточно изолированный, но в то же время не отдельный от среды: мешанина словечек, обычаев, условий быта - питательная среда этой культуры. Подобная культура не возникла ни во Франции, ни в Герма­нии, ни в Италии. При том что, к примеру, во Франции ан­тисемитизм достаточно силен, евреи там растворены в сре­де, не составляют никакого отдельного мирка. Еврейская культура возникала там, где была черта оседлости.


Предыдущая Следующая

Сайт создан в системе uCoz