С «Поездом-беглецом» я набрал свою высоту, и мне ка­залось, что карьера уже сделана. Я был воспитан по-совет­ски: сделал карьеру, значит, на всю жизнь.

Возвышающий самообман, иллюзия -то, что ты добил­ся успеха и отныне уже навсегда ТАМ! Горькое заблужде­ние! Вот почему американские звезды постоянно в пара­нойе. В любую секунду может обрушиться их звездный ста­тус. Только уж очень утвердившиеся, прочно завоевавшие себе место звезды могут не опасаться за свое положение и даже временами позволить себе провал.

После «Поезда-беглеца» все дороги были для меня от­крыты. Я мог бы делать все, что хочу. Первой моей глупо­стью был эксклюзивный контракт с «Кэнноном». Голан и Глобус почувствовали во мне многообещающего режиссе­ра, способного на большую карьеру в Голливуде.

Я не мог понять, почему карьера не складывается. Не складывалась, потому что я делал авторские картины и потому что «Кэннон» не умел их прокатывать. Я попал в цейтнот. Следующая картина тоже провалились в прока­те. Это были «Стыдливые люди».

«СТЫДЛИВЫЕ ЛЮДИ»

Трудно описать эмоции, испытанные мной, когда в само­лете я получил от Менахема Голана салфеточку, на кото­рой было написано, что я миллионер.

Это был 1985 год. Советский режиссер - и вдруг милли­онер. Пять лет назад я еще бегал через Круазетт, когда меня

 207

манил пальчиком Ермаш, покупал из-под полы валюту по четыре рубля за доллар, и вдруг!.. Ощущение неизведанное...

Заключив этот контракт, вдобавок еще снимая рекламу, я почувствовал себя очень уверенно. Даже слишком. Ку­пил квартиру в Париже, дом в Лос-Анджелесе, купил права на американский римейк фильма Элио Петри «Следствие по делу гражданина вне всяких подозрений». Сценарий мы договорились писать с Полом Шредером. Это живой клас­сик. Им написаны сценарии «Последнего искушения Хри­ста», «Таксиста», «Разъяренного быка» - практически всех лучших картин Скорсезе.

Я вернулся из Лондона, окончив «Дуэт для солиста», на­чал готовить «Стыдливых людей». Их я задумал еще в Си­бири. Монтируя «Сибириаду», подумал, как интересно было бы столкнуть две семьи: одна основана на принци­пах свободы, другая - на долге и любви.

Сценарий «Стыдливых людей» мы писали с очень ми­лой сценаристкой Марджори Давид, вместе поехали искать место, куда можно перенести действие сценария. Героиней первого варианта была норвежская мать; она с дочерью едет отдыхать в Грецию и там встречает другую семью, гре­ческую. Потом решили снимать в Америке - надо было найти место, где могла бы возникнуть полярность психо­логии, изначально заложенная в конфликте. Ясно, что одна героиня должна быть из Нью-Йорка, но куда ей поехать, чтобы столкнуться с отсталым уголком мира, с иными че­ловеческими взаимоотношениями?

Наиболее подходящим для этого местом, где еще царят патриархальные нравы, нам показалась Луизиана, юг Аме­рики. С XVI века Луизиана была французской колонией в Штатах, пристанищем всякого сброда - бандитов, пира­тов, беглых каторжников. Все выброшенные Францией искатели свободы селились там. Там они создали свою, ни на что не похожую культуру.