Еще эпизод. Мы вдвоем в ресторане. Я выпиваю две­сти грамм, Слава пришел уже тепленький и еще при­лично добавил. Я хочу спать. Слава говорит:

- Я поеду с тобой!

- Куда?

- К тебе.

- Не надо. Я хочу спать.

- Не бросай меня! Мне так грустно.

- Я спать хочу, Слава!

- Тогда поедем ко мне.

Думаю: если поедем ко мне, то никакими силами выг­нать его мне уже не удастся. А если к нему, то хотя бы есть надежда, что смогу от него уйти.

- Ладно, поедем к тебе.

Едем в машине. Чувствую, что если доедем до него, то просто свалюсь. Мы уже почти у его дома.

- Знаешь, Слава, - говорю я в надежде его обмануть,-я сейчас выйду и поеду домой - на такси, на метро, на чем угодно. Ужасно устал. А ты поезжай домой. Ладно?

- Нет, нет. Я с тобой.

- Куда?

- Домой к тебе.

- Я не домой. Я к бабе.

- Ну я к бабе поеду с тобой. Выходим из такси.

- Слава, пойми, сейчас я хочу от тебя уйти. Я больше не хочу тебя сейчас видеть.  — Андрончик, ты меня любишь?

- Я тебя люблю, но сегодня видеть тебя больше не

107

хочу. Ты отвратительно пьян. Как свинья. Это ты по­нять можешь!?

- Андрончик, я хочу быть с тобой! Ты мой единствен­ный друг.

- Но единственного друга надо же уважать или не надо?! Могу я хоть когда-то побыть один? - Я уже начи­наю раздражаться. - Я беру такси! Я еду домой! Понятно?

Я стою, ловлю такси. Он рядом. Какое-то такси оста­навливается. Слава тут же делает дикое лицо и орет:

- А-а-а-а-а-у!

Испуганный таксист тут же дает задний ход. Я пытаюсь уйти от Славы. Быстро иду. Он идет за мной.

- Андрончик! Я хочу с тобой.

Два часа ночи. Ветер гонит по земле порошу. За мной бежит Овчинников.

- Держи его!

Я бегу и думаю: «Что происходит?»

- Держи его! Андро-о-он! Держи его!

Забегаю в какой-то проходной двор, прячусь среди мусорных ящиков. Слышу тяжелое дыхание Овчинни­кова, разыскивающего своего единственного друга. Кар­тинка из «Сталкера». Думаю: «Если он меня найдет, дам ему по голове крышкой от мусорного бака».

Господи, на что эта дружба похожа? Почему она такая изнурительная?

Слава - человек огромного таланта. Его музыка к «Иванову детству», к «Дворянскому гнезду», к «Андрею Рублеву» пронзительна наотмашь. Он вообще романти­ческий художник — редкое для нашего времени качество. У него нет заимствованного у кого-либо стиля, он весь соткан из русской и европейской культуры. Очень инте­ресны, самобытны его фортепьянные и скрипичные концерты. Мировая культура себя обкрадывает, недо­оценивая музыку замечательного Славы Овчинникова. Он к тому же изумительный дирижер...

108

...А что вспоминаю? Себя, скорчившегося среди мусор­ных ящиков. И где-то рядом тяжелое дыхание Славы.

- А-андро-ончик!..

«Если он найдет меня, - думаю я, - убью. Просто убью».

Во мне уже какой-то метафизический страх. А если и правда найдет?..

ТАРКОВСКИЙ

С Тарковским мы познакомились в монтажной ВГИКа, я только что поступил на режиссерский, он был на два курса старше. Не знаю, почему я пришелся ему по душе. Мы бы­стро сошлись. Свою первую курсовую работу он делал с Сашей Гордоном, потом они расстались, диплом Андрей делал уже один.