72



страх перед осознанием того, что
ты нелюбима,

боль от того, что ты нелюбима, попытка
забыть,

что ты нелюбима.



Потом наступает перерыв. Это записано
уже ближе к сере-

дине августа:

А что если перевернуть картину? Сны
- это явь, а

повседневная реальность нереальна: тишина
лет-

него дня на улицах вокруг Карлаплан.
Воскресенье

со своим одиноким колокольным звоном,
тоскли-

вые и чуть лихорадочные сумерки. И свет
в про-

сторной тихой квартире.



Дело начинает клеиться.

Семь снов с островками действительности!
Дис -

танция между телом и душой, тело как
нечто чуже-

родное. Не смешивать тело и чувства.
Сон об уни-

жении, эротический сон, тоскливый
сон, страшный

сон, ввеселый сон, сон гибели, сон о
матери.



Затем мне внезапно приходит в голову, что
все это мас-

карад. 25 сентября я пишу:

Нерешительность и растерянность сильнее,
чем

когда бы то ни было, или я просто забыл,
как это

бывает? Совершенно очевидно, что в рассуждения

замешано множество посторонних точек
зрения, о

которых я даже не хочу упоминать, потому
что

считаю это неудобным.



Постепенно я начинаю понимать,
что с помощью этого

фильма, с помощью упрямо
сопротивляющегося сценария

собираюсь добраться до тяжелых проблем
моего собствен-

ного "я". Мое отвращение к "Лицом к лицу"
связано, оче-

73

видно, с тем, что я поверхностно касаюсь некоторых интим-

ных осложнений, но не докапываюсь до сути, не обнажаю

их. В то же время я пожертвовал чем-то очень важным и по-

терпел неудачу. Я был в болезненной близости. Приложил

гигантское усилие для того, чтобы вытащить на свет божий

весь круг проблем. Одно дело, когда ты один на один со

сценарием. Наедине с собой, ручкой, бумагой и временем.

Совсем другое, когда ты оказываешься лицом к лицу с этой

громадной машиной.

Внезапно фильм возникает в том виде, в каком он

должен был бы быть (из рабочего дневника):

Она сидит на полу в бабушкиной квартире, статуя

движется в солнечных лучах. На лестнице она

сталкивается с собакой, та скалит зубы. Приходит

муж. Он одет в женское платье. Тогда она обраща-

ется к врачу. Она сама психиатр и говорит, что

"вот этот сон она не понимает, хотя понимает все,

что с ней произошло за последние тридцать лет".

И тут старая дама, встав с громадной грязной по-

стели, смотрит на нее своим больным глазом. Ба-

бушка, обняв деда, гладит его по щекам и шепчет

ему нежные слова, хотя тот может произнести

лишь отдельные слоги.

А сзади, за занавесками шепотом идет раз-

говор о том, как бы помочь ей в сексуальном отно-

шннии, возможно, надо бы расширить анальное

отверстие. И в этот момент появляется Она, Дру-