316



с грязью. Мне хотелось,
чтобы он принял участие в моем

последнем фильме, поскольку
мы проработали вместе всю

мою кинематографическую
жизнь. (Начало было положено

господином Пюрманом
в фильме "Дождь над нашей любо-

вью".) Я написал для Гуннара
роль. Более или менее с уче-

том его недуга: директор
Театра в "Фанни и Александре".

Директор, режиссер и pere
noble в одном лице. Труппа дает

"Двенадцатую ночь". Гуннар
играет Шута. В конце он си-

дит на лесенке с зажженной
свечой на лысой макушке и

красным зонтиком в
кулаке. И поет песню Шута:
"А

дождь лил каждый вечер".
Дождь льет прилично, все вы-

глядит стильно и трогательно,
точно во вкусе Бьернстран-

да. Наш оператор-документалист
ни на секунду не выпус-

кает из виду Гуннара. Никто, включая
меня, не знает, что он

увековечивает этот примечательный день в Седра
Театерн.


Гуннару тяжело. Тяжело с памятью, тяжело
с коор-

динацией движений. Мы делали
бесчисленные дубли, но ни

у него, и ни у
меня не возникло даже отдаленной мысли

сдаться. Он героически боролся
со своим недугом и с ус-

кользающей памятью. В конце
концов эпизод с Шутом был

полностью записан на кассету. Полный триумф.


В двухчасовом документальном фильме
о съемках

"Фанни и Александра" борьба
и триумф Гуннара Бьернст-

ранда занимали центральное
место. Смонтировав весьма

внушительный материал -
тысячи метров пленки, - я сделал

фильм в фильме, приблизительно на двадцать
минут.


На всякий случай я попросил Гуннара
и его жену

дать "добро" на зтот кусок.
Они заявили, что у них возра-

жений нет. Я был доволен,
мне казалось, что я воздвиг па-

мятник последней победе великого
актера, и не какой-то там

обыкновенной победе, а
победе на высшем артистическом

уровне. Позднее вдову одолели
сомнения, и она настояла,

чтобы кусок с песней
Шута был вырезан. С грустью я счел

================================================================

К стр. 316.

Pere noble - благородный отец (франц.).


Наш оператор-документалист...

Имеется в виду Арне Карлссон, оператор фильма
"Фанни и Алек-